«Записки электрического автора»
Неприличные пословицы и поговорки
|
|
|
|
|
|
Александр Ермак
Пьесы и пьески
|
|
|
|
Александр ЕрмакПьесы и пьески
■ Купить
Аннотация
В сборник вошли 12 пьес и миниатюр: «День рождения», «Ты была, ты есть, ты будешь», «Кросс с подкруткой», «Никогда не знаешь, где ждет тебя собака», «Вторая смена», «Пинг-понг втроем», «Маленький автомобиль для одинокой женщины», «Его вечер буднего дня», «Доброе утро», «Воздушные шарики», «Ограбление по…» «Проведем вечер вместе».
|
||||
|
|
|
|
|
Отрывок из книгиМаленький автомобиль для одинокой женщиныЖенщина встает с водительского сидения, обходит автомобиль вокруг: – Ну что ты встал?! Что ты встал посредине дороги?! Не мог, как все порядочные, доехать до дома, припарковаться, где следует, и потом уже заглохнуть?! Молчишь... Я знаю, что ты хочешь сказать: «Не смог. Уже не мальчик. Годы дают знать. Нужен техосмотр, профилактика… Вовремя!» Да, я замоталась. Да, обещала залить масла. В этот твой прожорливый картер… И почистить свечи специальным средством… И показать настоящему классному механику… Но мне было некогда… Ты должен меня понять – не-ко-гда… Пойми, ну пойми! Ты же всегда понимал меня. Ну же, хороший мой. Ты же можешь, когда хочешь. Снова садится за руль, пытается завести автомобиль. Ничего не получается, она вновь встает с водительского сидения, пинает автомобиль. – Все вы такие. Только о себе, о себе. Тут болит, тут свербит – с места тронуться не могут. (Снова обходит вокруг автомобиля.) Нет, ты не как все. Ты хуже. Ты дрянь! Ты неудачник! Старая, ни на что не годная развалюха… Ну, посмотри на себя! Подвеска (очерчивает рукой на себе как бы увеличенный живот) провисла до асфальта. (Указывает пальцем на колеса.) Покрышки лысые. Сам (проводит пальцем по корпусу) грязный. (Принюхивается.) От тебя же воняет. Ты когда последний раз мылся? (Плюет на какое-то пятно, протирает платочком.) Горе мое… Она отходит в сторону, садится на корточки: – Ну что, что мне делать? Ты же давным-давно должен был понять: я – женщина. Я не могу тащить тебя на себе, толкать тебя. У меня для этого нет ни сил, ни желания. Это твоя обязанность – заботиться обо мне, быть всегда под рукой, под ногой, слушаться, повиноваться. Кротко и молчаливо... (Встает и выставляет в сторону автомобиля руку.) Да-да, молчать ты умеешь. И всегда некстати. Ну, скажи что-нибудь! Скажи! Всю жизнь отмалчиваешься. (Вздыхает.) Хоть раз бы от тебя услышать: «Дорогая, любимая, присядь ко мне, пристегни ремни и расслабься… Я повезу тебя на край земли… Мы проедем через ближние и дальние страны. Через маленькие деревни (иногда) и через большие, большие города. По главным улицам Парижа, Рима, Москвы, Вены…» На мне – лучшие наряды. На открытой шее – настоящие бриллианты. Ветер раздувает локоны и шелка. На тротуарах тысячи мужчин сначала каменеют, а потом кланяются, кланяются... Посылают воздушные поцелуи, осыпают флоксами и орхидеями, приглашениями на шикарные ужины и завтраки. Но я несусь мимо... (Подходит к автомобилю и берет его под воображаемую руку.) Я – только твоя. Как они все завидуют тебе! (Бьет кулаком по крыше автомобиля.) Заводись же, старый пердун! Качает головой, выворачивает на себя боковое зеркало, смотрится: – А я-то, я еще ничего. Я еще не раскорячиваюсь посредине улицы, как некоторые. Да, есть морщины. (Указывает пальцем.) Тут и тут. Но это мелочи. Вечером даже очень незаметно. А какие у меня глаза! Обрати внимание! (Вертит зеркало.) А какая талия… И грудь еще вполне… А ножки… Ты же не хочешь, чтоб им пришлось топать по грязной улице, по собачьим какашкам. Чтоб какая-нибудь мразь наступила на эти хрупкие пальчики. Чтоб с каждым шагом мои ноженьки все больше уставали, отекали. Чтоб на них вылазили эти чертовы вены – они и так прут… (Отворачивает зеркало и отходит от автомобиля.) Говорила мне мама: «Не туда смотришь!» Зачем тебе этот маленький, оглядись внимательно – вокруг полно шикарных типов. И подруги туда же: «Посмотри на того, посмотри на этого»... А тот «хэчбэк» так уставился на меня тогда. И «купе», «купе», что стоял рядом с тобой на распродаже… На распродаже… Но он был ничего. Еще очень даже ничего. А я выбрала тебя. Думала, ты будешь мне благодарен всю жизнь. За то, что заметила, оценила там в тебе что-то (снова обходит автомобиль) – систему зажигания, скорость, амортизаторы, ремни безопасности, зеркало заднего вида, наконец… Ну что ты смотришь на меня подбитой фарой?! Да, я виновата. Да, подрезала эту выскочку на светофоре. Но она нарушила правила и так нагло обошла меня на повороте. Вот мне и пришлось на тебя (как бы давит на педаль газа) немного надавить. Но ты справился, ты обошел ее. Ценой… (вздрагивает, хватается за глаз, морщится.) Ты пострадал. За меня. За меня, мой маленький герой… Я залепила твои трещины лейкопластырем. И обещала поменять фару. Я поменяю, поменяю! Я сдержу слово. Вот только довези меня до дома, и я сразу же позвоню механику! И он тебя всего осмотрит. И снизу, и сверху. И все поменяет: фару, бензопровод, карбюратор… И подкрутит, где надо, и смажет… И у нас все будет, как в первый раз. (Бросает косой взгляд на автомобиль.) Опять молчишь. Да, ты у меня был не первый. В моей жизни случались и другие. До тебя… Но это все было несерьезно. Так, легкий флирт. Пару-тройку недель вместе… (Указывает ему пальцем.) Ни с кем, ни с кем я не была так долго, как с тобой… (Как бы прислушивается.) Что? Я изменяла тебе? Ну-у… (Поворачивается на триста шестьдесят градусов.) Да-а!.. Но это было, когда ты загремел в ремонт на целый месяц. (Смотрит на автомобиль исподлобья.) Ведь ты же ничего не мог. (Поднимает голову.) А я не могла одна. Я была вынуждена менять их каждый день. Но ты же знаешь, «такси» – это быстро и без последствий. Я даже не помню ни их моделей, ни даже внутренней отделки. (Как бы вспоминая, качает головой.) Потом еще дней на десять брала одного в аренду. Он так был на тебя похож... Я, как увидела, так и сказала: «Только этого». Но не ревнуй. Он оказался таким избалованным, таким разрегулированным. Да, он только внешне походил на тебя. И я с удовольствием его вернула, как только закончилась аренда. И сказала между прочим, что жить без тебя не могу. Оцени! Она вздыхает и разводит руками: – Да, я люблю тебя. Да, с того первого взгляда на распродаже. Я лишь увидела ценник и тут же влюбилась. А потом долго ходила вокруг да около. Готовилась к нашей первой встрече, «тет-а-тет». Не смейся – я читала специальную литературу. Запоминала, что тебе нравится, а что ты на дух не переносишь. Что не трогать ни в коем случае, а на что можно и даже нужно давить. (Потрясает головой.) О, ты был невероятен! Ты просто потряс меня. Такой маленький, а вел себя как гигант, как монстр автострады. И при этом потреблял так мало. И еще: не брезглив, неприхотлив – тебе не надо было искать специальных масел, покупать дорогой бензин, втирать каждый день мастику. Она закладывает руки за спину и довольно прогуливается от автомобиля и обратно: – Да, да, да… Это были самые счастливые месяцы в моей жизни. Я изучала тебя по миллиметру. Я могла часами быть с тобой. Вдвоем… Мы сливались в одно целое и летели, летели в утро, в день, в ночь... Постепенно с ее лица сходит восторг, на смену ему приходит мученическое выражение: – Ну, заведешься ты или нет?! Раньше, лишь только я касалась тебя, ты тут же заводился. И трепетал, и урчал, и рычал. А теперь хоть ругай тебя, хоть бей… Ну, давай же, если не как в молодости, то так, как в зрелом возрасте: не быстро, но зато с осознанным удовольствием…(Ласково смотрит на него.) Ну, давай, ласковый мой, заводись… (Нежно гладит автомобиль.) Ну же, я чувствую, чувствую, как твой аккумулятор набирается сил. Давай! Ты сможешь, сможешь! (Садится за руль, гладит его, одновременно поворачивая ключ зажигания.) Сейчас проскочит искра… Так, так, так… Браво, браво… Завелся…. Ах, ты проказник!.. Ах, шалун!.. И откуда только силы берутся!.. (Нажимает ногой на газ.) Ну, поехали, мой милый... Ну, пошел…»
|
||||
|
|
|
||
Ты была, ты есть, ты будешь
Он – в белом. На бритой голове – замкнутая разметка красным пунктиром. Она – в белом.
Он (сидит на кровати, играет в «ладушки»). Ладушки– ладушки, где были? У бабушки. Что ели? Кашку. Что пили? Бражку… (Задумывается.) Бражку… Хочу бражки. Мама, хочу бражки! Мама…
Она. Ну, что ты раскричался. Я здесь. Рядом. (Обнимает его и гладит по голове.) Он. Мама, хочу бражки. Она.Еще чего выдумал. Он. Хочу, хочу… Она.Тебе нельзя алкогольных напитков. Особенно сегодня. Он. Мам, а я хочу… Она (качая головой, достает из кармана пакетик).Если бы ты так хотел лекарства… Он (эхом). Лекарства? Она (показывая на часы). Да, пора принять лекарства. Он. Эти горькие, противные лекарства… Она.В этот раз они будут сладкие. Он. Их сделали на кондитерской фабрике? Она.Да. Он. Специально для меня? Она.Да, и только что привезли. Держи.
Он. Правда, еще теплые. Желтые, красные, зеленые. (Расставляет их на ладони.) Этот длинный – командир. Пухленькая – его кухарка. Эти – верные солдаты. Они смелые ребята. Готовы воевать. Готовы отправиться в любой поход, в любой полет. (Он приподнимает ладонь и собирается дать щелчка таблеткам.) Она(мягко ловит его руку, опускает ее). Проглоти их. Он (вздыхает). Хорошо. (Отдает таблеткам свободной рукой честь.) Прощайте, отважные герои фронта. (Закидывает их в рот одну за одной и прячет за щекой.) И ты, пухленькая, славный труженик тыла…
Она. . Нет. Он. Значит с медом? Она. . Нет. Он. С лимоном? Она. . Нет. Следующий раз будет чай с лимоном, а сегодня просто вода. Пей. Он (пьет). Сладкие… С кондитерской фабрики… Она. . А теперь ты поспишь. Тебе нужно набраться сил. Он. А я уже спал. Она. . Чем больше будешь спать, тем лучше. Он. А зачем? Она. . Что зачем? Он. Зачем лучше? Она. . Что это у тебя за щекой? Он. Ничего. Она (снова подает ему стакан). Ну-ка, быстренько глотай таблетки.
Все. А теперь спи. Тебе обязательно нужно набраться сил. Сегодня нам придется поработать… Он. А сказку про Змея Горыныча? Она. .. В следующий раз. Он. А про трех богатырей? Она. .. После змея Горыныча… Он. А тогда, тогда… Она (вздыхая). Никаких тогда. Спи давай…
Он (оглядевшись, свешивается с кровати и выплевывает таблетки или то, что от них осталось). Тьфу, тьфу… Нет, я никогда не выздоровею. Я буду лежать так год, два, три, четыре... Нет, я буду лежать так сто лет, и мама будет приносить мне чай с малиновым вареньем, и с медом, и с лимоном. А еще мандарины и арбузы. Купит мне пистолет. И саблю. И будет обнимать меня и говорить: «Славный мой, славный»… А еще будет рассказывать сказки. Про Змея Горыныча. Про трех богатырей. Про Али Бабу. И петь песни тоже будет. (Напевает) «Баю-баю-баю-бай… Баю-баю-баю-бай…» (Покачивается, свесившись над полом. Потом медленно сползает под кровать, целится из воображаемого оружия в зал.) Боевому расчету занять свои места. Приготовиться к бою. Эй, вы! Я держу вас на мушке. Сдавайтесь! Встать! Руки верх! Сначала те, что справа. Потом… Она (выходит из-за двери). Опять?
Хорошо. Не хочешь пить лекарства, не хочешь спать, тогда, может быть, все-таки немного позанимаемся? Он (эхом). Позанимаемся? Она. .. Да, давай еще раз попробуем. Еще раз. Итак, все, как в школе. Он. Не хочу в школу. Не хочу в школу. Она. . Я сказала, как в школе. На самом деле будем заниматься здесь, по нашей индивидуальной программе, как раньше. Я снова буду твоим учителем. Договорились? Он. Договорились? Она. . Тогда начнем. Займемся… Чем мы сегодня займемся? Он. Чем мы сегодня займемся? Она. .. Чем-нибудь серьезным. Литературой или языком. Склонением, спряжением… Он. Спряжением? Она. .. Как скажешь. Спряжением, так спряжением. Итак, мы занимаемся спряжением глаголов. Он. Глаголов? Она. . Да, спряжением глаголов во времени. Возьмем и проспрягаем, например.., например, глагол «быть». Слушай меня внимательно. Итак: я… была, я… есть, я… буду. Прошлое, настоящее и будущее время. Была, есть и буду. Теперь ты…
Конечно, это не просто, но попробуй. Ты… был… Он. Ты был. Она. . Ты… есть. Он. Ты есть. Она. . Ты будешь. Он. Ты будешь… Она. . Хорошо, продолжим. Но теперь каждый о себе. Я… была. Он. Я была… Она. Нет, ты был… Он. Ты был… Она. Не я, а ты был.. Он. Ты был… Она. . Ладно. Пусть так. Будем считать, что сегодня нам не до спряжения глаголов… Может быть, считалочки? Он. Считалочки. Она. Пятью пять? Двадцать пять. Он. Двадцать пять. Она. Шестью шесть? Тридцать шесть. Он. Тридцать шесть. Она. Восемью восемь? Он. Восемью восемь. Она. Допустим… Хорошо, считалочки мы тоже пропустим. А что ты скажешь о чтении? Может, у тебя появилось желание почитать? Он (эхом). Почитать? Она. .. Да, почитать. У меня сегодня книжка есть просто замечательная. (Достает из сумки книжку, дает ему.) Думаю, она тебя увлечет. Читай.
Она (качает головой). Все как обычно: гляжу в книгу, вижу фигу… Он. Фигу… Она. (делая фигу и рассматривая ее). Образы… Картинки.., картинки… (Достает из сумки листок бумаги, рисует на нем животное с рогами и подписывает крупными буквами «КОЗЕЛ». Показывает ему.) Посмотри и читай то, что написано ниже.
Она. .. Повторяй за мной по буквам. (Тычет пальцем и читает.) «К»… Он. «К»… Она. . «О»… Он. «О»… Она. . «З»… Он. «З»… Она. .. «Е»… Он. «Е»… Она. . «Л»… Он. «Л»… Она. . Ну? Он. Ну… Она. . Хорошо. Теперь читаем по складам. «Ко»… Повторяй. «Ко»… Он. «Ко»… Она. . «Зел»... Он. «Зел»… Она. . Отлично. (Дает ему листок с рисунком.) А теперь сам прочитай все целиком. Он (смотрит на рисунок). Целиком? Она. .. Давай-давай. Сам. Ты можешь. Итак, ко-зел… Он (читает по складам). Ба-ран… Она. (берет рисунок и рассматривает его). В чем-то ты, конечно, прав… Баран… Ну, а теперь, а теперь… (Смотрит на него.) Будем учиться дальше или отдохнем? Он (эхом). Отдохнем. Она. . Хорошо. Пусть у нас будет перемена. Можешь поиграть… Он (соскакивает с кровати, ходит по комнате, расправив руки как крылья). Я лечу, лечу, лечу над долинами, лесами, над широкими морями к чужедальней стороне, где… (Вздрагивает и отшатывается в сторону.) Мы попали в зону зенитного поражения противника. Экипажу осмотреться и доложить о возможных неисправностях. Стрелок-радист? (меняет голос) Жив. Оружие в полной боевой готовности… (прежним голосом) Борт-механик?.. (меняет голос) Жив. Пробоина в правом топливном баке. Горючее перекачано в левый. Можем продолжить полет… (прежним голосом) Отлично, борт-механик… Штурман?.. (меняет голос) Жив. Пора заходить на боевой курс… (прежним голосом) Есть пора. Заходим. Цель в перекрестии. Сброс!.. (делает вираж)… Штурман? Штурман, ты меня слышишь?.. (голосом штурмана) Да, командир, цель поражена… (прежним голосом) Молодцы, ребята. Домой. Нас ждут горячие девчонки. Сначала танцы, а потом – кому как повезет. Кому – блондинка, кому – брюнетка. Кому – скромница, кому – кокетка… Кому – такая (рисует рукой силуэт), кому (делая неприличный жест) – облом… Заходим на посадку. Выпустить шасси… (Падает на кровать. Лежит некоторое время без движения.) Она. (качает головой). Надо же, ты ходил на танцы… Он. Да, мама. Она. . И? Он. Это было здорово. Играла музыка. Быстрая-быстрая. И у меня билось сердце быстро-быстро. Потом была медленная музыка. Но мое сердце все равно билось быстро-быстро. Та девушка у окна. У нее такая, у нее такая… И она смотрела на меня. Я сначала думал, что не на меня. Рядом было много других парней. А она смотрела на меня. Точно на меня. И я смотрел, я смотрел… Она. Ты смотрел на нее? Он. Да, мама. Она. И ты… Он. Да, я… И она да. И мы, мы…
Сколько тебе лет? Она. . Воспитанные кавалеры не задают дамам таких вопросов. Он. Прости… А мне… Она. . Сколько?… Он. Шестнадцать. Она. . Врешь, наверное. Он. Пятнадцать. Почти. Она. . Пусть будет так. Он. У тебя такая… Она. . Фигура? Знаю… Он. А я так хотел тебя пригласить, но боялся. Она. . Хорошо, что я сама догадалась к тебе подойти. А то так бы и простоял весь вечер один. Он. Ты не из нашей школы? Она. . Нет. Он. Но я видел тебя где-то раньше. Она. .. Возможно. Он. Возле кинотеатра? Она. . Скорее всего. Он. Ты была с этим… с высоким… Она. . Почему бы и нет… Он. И вы ходили в кино… Она. . Что ж такого? Он. А потом он провожал тебя домой? Она. . Допустим. Он. И, конечно, ты, ты ему обещала поцелуй? Она. . Весьма вероятно. Он (улыбаясь). А танцуешь сейчас со мной. Она. . Да. А почему ты удивляешься? Он. Но я младше его. И слабее… Она. . Но в тебе тоже есть кое-что привлекательное. Он. Да? Она. .. Определенно. Например, мне нравится.., мне нравится твоя прическа. Он (хватаясь за голову). Правда? Она. . Да. Очень оригинально. Даже экстравагантно. Но в меру. У тебя есть вкус. Он. Здорово. Но это не я придумал. Но я не возражал, нет, не возражал. Но и не настаивал, если честно… Она. И у тебя неглупое лицо. Он. Неглупое лицо… Она. . Да. И еще, я смотрю, ты неплохо танцуешь. Он. Смешно. Я ведь первый раз здесь танцую. Она. . Не может быть. У тебя так здорово получается. Он. Да? Это меня научили. Мама научила. Она. . Повезло тебе с мамой. Он. Очень. У меня такая мама. У меня замечательная мама. Она все для меня делает. Она. Прямо все-все? Он. Все-все. И завтрак, и обед, и ужин. И рубашки мне гладит, и постель заправляет, и уроки за меня делает… Она. И в школу за тебя ходит? Он (вздыхает). Нет, в школу мне надо ходить самому. Но я не всегда туда хожу… Она. Сбегаешь с уроков. Он. Ага. Беру булку и иду на пруд, там утки… Она. И тебе ничего за это? Он. Ничего. Она же меня любит. Она. Вот здорово. А отец? Он не ругается, не бьет тебя? Он. Отец? Папа? Бьет? Что ты…Он очень-очень хороший… Только он, знаешь, он редко, очень редко бывает дома. У него такая работа. Он военный летчик. Да, военный летчик. Он все время летает на бомбежки. Бомбит там всяких врагов. Один раз его самолет сбили, и он вместе с экипажем два дня держал круговую оборону. «Боевому расчету занять свои места. Приготовиться к бою. Эй, вы! Я держу вас на мушке. Сдавайтесь! Встать! Руки верх!». Они даже пленного захватили… Она. Как интересно... Он. Да. И его наградили орденом. Если хочешь, я покажу тебе орден, …фотографию… ордена. Она. Хотела бы я посмотреть на твоего отца. Раз он такой геройский… Он. Я же говорю, папа редко, очень редко бывает дома. У него бомбежки, бомбежки каждый день. (Вздыхает.) У него же орден. И он все время бомбит, бомбит, бомбит. Даже отдохнуть не успевает. Такие дела… Она. А мамочка сидит дома и ждет его с бомбежки? И тебя после танцев? Он. Нет, мама каждый день на работе. Она рано утром уходит в магазин, а вечером возвращается. Если покупателей нет, то пораньше. А иногда попозже. А хочешь, хочешь я познакомлю тебя с ней? Сегодня же. Хочешь, пойдем прямо сейчас. Может быть, она уже дома… Может быть, она вернулась… Она. .. Думаешь, я ей понравлюсь? Он. Конечно. У тебя такая… Она. . Фигура? Он. Да, как у нее. Она. . Как у нее? Он. Да, как на фотографиях… до болезни. Да и сейчас почти такая же… Она. . Интересно посмотреть. Он. Я же говорю: пойдем прямо сейчас. Она. . Да запросто (берет его под руку), идем.
Он. Мы недалеко здесь живем. Совсем рядом с магазином. За угол свернуть, а потом сквер перейти… Она. . А ты уверен, что я ей понравлюсь? Он. Конечно, ведь нам с ней всегда нравится одно и тоже. Она. (останавливаясь). Неужели всегда и все? Он. Да. Пирог с капустой… Тюльпаны... Кормить уток в пруду… Она. . Ты – славный. Он. Да, она так и говорит. Обнимает меня, потом целует и говорит: «Какой ты у меня славный…, славный…» Она. (обнимает его и целует в голову). Какой ты славный… Он. А ты, ты… А у тебя такая, такая… (Неуклюже прижимает ее к себе, закрыв глаза, тычет губами в ее лицо.) Она. (прижимается к нему). Славный, славный, славный…
Он. Мама… Она. Славный, мой. Славный. Он. Мама… Она. Иди ко мне. Будь со мной… Он. Мама…
Она. Да, да, правильно…Да, да, верно, верно… Иди ко мне. Будь со мной...
Она. . (встает, одевается, смотрит на часы). Осталось совсем немного времени. Совсем немного, мой славный. Глянем еще раз. ( Достает из сумки документы, листает их.) Еще раз… «Дата рождения… Прививки… Родители… Отец – без психических отклонений… Слесарь авиационного завода, …слесарь авиационного завода – ушел к другой женщине, когда сыну было шесть лет. Отношений с семьей не поддерживал...» Он. Мама… Она. «Психически здорова… Легкие… Тяжелая форма… Замуж больше не вышла. Все свое свободное время посвящала единственному сыну, имеющему проблемы с обучением в школе…» Он. Мама… Она. «Впервые попал в клинику в пятнадцатилетнем возрасте. Шок после смерти матери…». (Садится на стул рядом с кроватью.) Он (переворачивается на спину). Мама… Она. «Прошел курс реабилитации… Продолжил обучение в школе». Он. Восемью восемь. Восемью восемь. Восемью восемь… Я не хочу к доске. Я не хочу к доске. Я не пойду. Отстаньте от меня. (плюется) Тьфу-тьфу-тьфу… (плачет) Я больше не буду. Я больше не буду. Я больше не буду… Она. Тихо-тихо. Он. Мама, я не хочу в школу. Я не хочу в школу… Она. Успокойся. Ну же, мой славный. Он. Не хочу… Она. И не надо. Все хорошо, мой славный. Все хорошо… Он (успокаивается). Славный… Она. Славный… (читает дальше) «От службы в армии освобожден по состоянию здоровья. Работал в унаследованном от матери бакалейном магазине. Не преуспевал… Женился на продавщице… Детей нет... Часто ссорились… Депрессии… Депрессии…». И последнее: «Доставлен в клинику в шоковом состоянии. Частичная потеря памяти. Отчетливо помнит лишь детские годы, проведенные рядом с матерью. Отмечается устойчивое стремление к воссоединению с ней…». Он. Мама… Она. «Традиционный курс результата не дал. Больной отказывается от приема лекарств. При принудительном вводе препаратов проявляет агрессивность… Хирургическое вмешательство…». (Кладет документы в сумку.) Хирургическое вмешательство… (Проводит пальцем по красному пунктиру на его голове.) Он (приподнимается). Мама. Ты здесь? Она. .. Здесь. Он. Ладушки– ладушки, где были? У бабушки. Что ели? Кашку. Что пили? Бражку… (Задумывается.) Бражку… Хочу бражки. Мама, хочу бражки! Мама… Она. . Еще чего выдумал. Он. Хочу, хочу… Она. .. Тебе нельзя алкогольных напитков. Тем более сегодня. Он. Мам, а я хочу… Она. .. Сейчас я тебе дам что-то другое. (Встает, переносит цветы от двери к кровати.) Это твои любимые тюльпаны. Он (эхом). Тюльпаны… Она. .. Да, твоя жена принесла. Она хотела зайти к тебе. Но придется потерпеть: некоторое время вам не стоит видеться. Неизвестно, как твои эмоции… Он. Эмоции… Она. .. Да, эмоции. Впрочем, записку для тебя я у нее взяла. (Достает из сумки, подает ему.) Читай…
Она. (присаживается). Ну, конечно. Давай, я сама...
Она. (читает). «Папуля...», хм... «Папуля, выздоравливай скорее, я очень соскучилась, плохо сплю и совсем не занимаюсь магазином. Смотрю телевизор и все время думаю о тебе, о том, как ты вернешься, и мы больше никогда не будем ссориться. Я приготовлю тебе пирог из капусты…». Он (эхом). Пирог из капусты. Она. .. Да. Она так и пишет: «У меня уже есть рецепт. А потом мы пойдем кормить уток в зоопарке...». Он (тихо). Уток в пруду… Она. .. Да, пойдете кормить уток. Видишь, какая у тебя замечательная супруга. Верит, любит и ждет... И смотри. (Показывает ему письмо.) Как красиво расписывается (пишет рукой в воздухе): «Твоя мамуля». А ты? Ты, кстати, собираешься писать ответ? Он (эхом). Ответ. Она. .. Ты уж напишешь, если читать не можешь. Ни книги, ни письма тебя не интересуют… (Кладет письмо обратно в сумку и достает газету.) А газеты? Хочешь почитаем свежую? (Смотрит на отвернувшегося его.) Напрасно. Здесь наверняка найдется что-нибудь для тебя. Например, вот это: «Вчера было отмечено некоторое колебание цен на оптовые партии товаров для розничных магазинов…». (Смотрит на него.) Неинтересно, да? (Читает еще раз.) «...некоторое колебание цен на оптовые партии…». Он (повернувшись). Оптом и в розницу. Она. .. Точно. Об этом и речь. Похоже, все-таки что-то у тебя там еще работает. Давай продолжим. Давай попробуем еще раз. Еще раз.
Брутто-нетто? Он. Нетто-брутто. Она. .. Очень хорошо… Дебет-кредит? Он. Кредит-дебет. Она. .. Отлично... Купил, продал и наварил. Он. Варил, варил и не продал. Она. .. Нет, и этим тебя не проймешь… (Снова просматривает газету.) Ага, то, что надо. Послушай: «Состояние молодого человека, обнаруженного ночным сторожем на кладбище остается неутешительным… По словам супруги больного, врачи намерены прибегнуть к кардинальным мерам. Последнее слово должна сказать…светило отечественной…». Хм, ты слышишь? «...светило отечественной медицины…» – это ведь про меня, между прочим. «Последнее слово должна сказать светило отечественной медицины…». (смотрит на него) Вижу, что тебя это мало интересует. Да, тебе вообще по барабану, кто здесь с тобой возится: светило или кадило, славный мой… Он. Славный. Она. .. Да, мой славный сынок, похоже все бесполезно. Две недели занятий, и все безрезультатно. Две недели. Четырнадцать дней. Последнее слово светила отечественной медицины было совершенно правильным. Хирургическое вмешательство. Остается только хирургическое вмешательство… (Смотрит на часы.) Мы вернем тебя к нормальной человеческой жизни. Уже сегодня. Уже совсем скоро. Сделаем все, как запланировали… Повода для беспокойства нет – технология отработана. Все пройдет, как по маслу. Совершенно обычная операция… Он (вздрагивает). Операция? (Соскакивает с кровати и забивается в угол комнаты.) Так это ты! Ты! Ты! Она. .. Что это вдруг с тобой? Он. Ты снова пришла? Рассказать мне про операцию. Про эту маленькую, чудненькую операцию. Зачем тебе она? Она. .. Не мне, а тебе… Он. Зачем тебе она? Зачем тебе она?.. Ты и так можешь забрать с собой. Просто так, безо всякой операции. Забрать и все. Она. .. Забрать и все? Он. Да, да, да. Ты ведь приходишь только за этим. Ты приходишь забрать с собой. Кого хочешь. Когда хочешь… Она. .. Постой... Он. Ты думаешь, я не помню. А я помню. Я все помню. Мы были вдвоем с мамой. Нам было хорошо вдвоем. Каждый вечер вдвоем мы ждали папу. Смотрели на дверь, в окно. Каждый вечер. Он все не приходил. Но пришла ты. Я помню, ты появилась, когда она сказала: «Как у меня болит в груди…». Она. .. Я… Он. Да, ты появилась и уже не ушла. Тогда я еще не видел тебя. Но чувствовал, чувствовал, что ты рядом. Ты не отходила от нее ни на шаг. Она в магазин, и ты за ней. Она обратно, и ты – тут как тут. Она – к столу, и ты следом. Она – на балкон, и ты туда же. И рядом с тобой она кашляла, кашляла, кашляла. И еще плакала. Ей было больно, так больно… Она. Но я…. Он. Ты, ты, ты! Это ты толкала ее, и она падала в кровать. И мы не ходили кормить уток. Ты затыкала ей рот, и она не пела мне песен. Она не обнимала меня и не говорила мне «Славный мой, славный…». Она. .. Подожди-подожди… Он. Да, ты ждала. Ты не торопилась. Ты делала все, чтоб это длилось подольше. (меняет голос) «Ничего страшного. Не вы первая, не вы последняя. Все обойдется. Вас обязательно поставят на ноги. Хороший курс лечения». И ты смотрела, как она пьет лекарства, как ей ставят уколы, а ей становится все хуже и хуже. И ты все ближе и ближе становилась к ней. Я уже видел тебя. Ты стояла рядом с кроватью. Ты все время смотрела на нее. Прислушивалась к ее дыханию. Ты тянула к ней свои руки. Я хотел, я хотел помочь ей. Я хотел прогнать тебя. У двери в углу стоит большой красный зонтик, с которым мы ходили с мамой к пруду. А еще у меня есть рогатка, которую давно-давно сделал папа – военный летчик. Он научил меня из нее стрелять. А еще на кухне есть большой-большой нож. Я думал, я хотел… Но я не мог… Мне было страшно, так страшно. Я смотрел на тебя и не мог сдвинуться с места. Я не мог, не мог… А ты, ты уже просто не отходила от нее. И я видел, ты улыбалась. Так довольно, очень довольно улыбалась… Она. Я никогда не была у вас дома. Он. Не лги. Я все, все помню. Она уже не могла есть. Она уже не могла говорить. Она только дышала. Хрипло-хрипло. Но тебе все было мало. И ты еще хотела насладиться операцией. (меняет голос) «Нечего бояться – операция в лучшей клинике, лучшее оборудование, лучшие врачи. Все пройдет успешно. Совершенно обычная операция…». Она. .. Но… Он. Да, конечно, совершенно обычная операция прошла успешно. Так сказали лучшие врачи лучшей клиники. Но если все прошло успешно, лучше некуда, то где же тогда она? Где она? Где моя мама? Она. .. Твоя мама… Видишь ли… Он (перебивая). Ну почему, зачем ты не делаешь все это быстро, без лишних слов? Просто зайди и возьми. Тебе это ничего не стоит. Не мучай, на, возьми меня безо всякой операции… (Идет к ней и валится на кровать без сил.) Она. .. Не нужно так волноваться.
Он. Хорошо. Твои руки так холодны. Так спокойны. И мне уже вовсе не страшно. Теперь, когда ее нет, мне совсем-совсем не страшно. Теперь я знаю, что ты нисколько не страшная. Просто красивая, холодная и спокойная. Да, ты спокойно смотрела, как она корчится от боли, как захлебывается в реанимации. А ты, ты думала, что еще рано, рано, рано. Тебе надо было испытать ее терпение. Насладиться ее муками… Она. .. Ты ошибаешься, я никого не люблю мучить. Он. Но тогда зачем, зачем? Она. .. Так получилось. Он (эхом). Так получилось… Так получается… Так получится… Она. .. Нет, у тебя все будет иначе. Он. Иначе? Она. .. Да. У тебя все пройдет совершенно по-другому. Поверь. Он (эхом). Верь-верь-верь... Она. .. Скажи, ты ведь мне веришь? Он. Веришь-не веришь… Она. .. Поверь и не бойся. Он. А я не боюсь. Теперь я уже ничего не боюсь… Она. .. Вот это правильно, мой славный. Он. Мой славный… Она. .. Поверь, они будут стараться. А я, я буду рядом. Он. Я знаю. Я помню. Ты была рядом... Ты сейчас – рядом... Ты всегда будешь рядом… Всегда будешь рядом… Она. Вот и правильно. Вот и молодец, славный мой. Ты же умница. Ты же хочешь быть здоровым. Он. Нет, я не хочу быть здоровым. Я хочу просто лежать так. Лежать так год, два, три, четыре... Я хочу лежать так сто лет, и чтобы мама приносила мне чай с малиновым вареньем, и с медом, и с лимоном. А еще мандарины и арбузы. И чтобы обнимала и говорила: «Славный мой»… Она. Славный мой. Он. А еще рассказывала сказки. Про Змея Горыныча. Про трех богатырей. Про Али Бабу. И пела мне. (напевает) «Баю-баю-баю-бай… Спи, мой славный, засыпай…». Она. Обещаю тебе после операции и чай с лимоном, и мандарины, и сказки… Он. Мне ничего от тебя не нужно. Просто не мучай меня. Я не хочу писать, читать, считать: «Шестью шесть – тридцать шесть, семью восемь – сорок восемь…» И я не хочу, ты слышишь, я не хочу операции (меняет голос) «в лучшей клинике, лучшее оборудование, лучшие врачи. Все пройдет успешно». Я не хочу в школу, я не хочу в магазин, я не хочу никуда, никуда, никуда. Не хочу! Не хочу! Не хочу! Я хочу к маме! Только к маме! К маме! Она. Хорошо, я заберу тебя отсюда. Он. К маме? Она (проводит пальцем по красному пунктиру на его голове). К маме. Он. К маме? Она (смотрит на часы). К маме. Он. Ты не обманываешь? Она. Нет. Я тебя не обманываю. (Достает из сумки шприц.) Тебя я не обманываю. Я обманываю не тебя. Он. Но я же знаю. Я все знаю. Ее больше нет здесь. Она там. Там, на кладбище. Там, под тяжелым серым камнем. На нем выдолблено ее имя. И с закрытыми глазами я найду этот камень (закрывает глаза, пальцами ощупывает воздух). Имя… Фамилия… День и год рождения…День и год смерти… Она. Нет, все не так, как ты думаешь. Дай, мне руку, я поставлю тебе укол и потом расскажу всю правду. Он. Нет. Не надо. Я не хочу уколов. Она. Но ты же хочешь к маме? Он. Хочу. Она. Тогда дай мне руку. Он. К маме? Она. К маме. Он. Ладно. Она (ставит ему укол). Это не больно. Он. Не больно. Она. Вот и хорошо, славный мой. Он. Славный. Она. Теперь нужно немного подождать. Он. Я подожду. Я ждал, я жду, я буду… Она. Вот и замечательно. (Смотрит на часы.) Скоро, очень скоро все наладится. Будет тебе и пирог с капустой, и утки в пруду. Ты вернешься домой… Он. К маме. Она. Но сначала ты заснешь. (Смотрит на часы.) Ты же уже хочешь спать? Он. Да, только спой мне. Спой… Она (гладит его по голове). Потом, мой славный, потом. Он. Нет, мама, спой мне сейчас. Ну, пожалуйста, спой мне… Она. Хорошо, славный мой, хорошо. Я спою (напевает):
«Баю-баюшки-баю. Спи спокойно, как в раю. Сладко спи, мое дитя, Не оставлю я тебя. Спят волчки и спят медведи. Джентльмены спят и леди. Снятся им пикник, игрушки, Куклы, лимонад, ватрушки. Снятся дальние просторы, И моря, и даже горы, Чужедальние края. Спи спокойно, рядом я. Баю-баю-баю-бай. Спи, мой славный, засыпай…»
Конец
|
||||
|
|
|
|
|
|
|
Купитькнигу «Пьесы и пьески» в интернет-магазине «ЛитРес». |
|
|
|
||||
|
Купить, скачать, читать книги Александра Ермака |